Рок-архив

…предыдущее.
К. – Пора сформулировать идею, которая движет тобой. Получается, что ты – командир команды, которая идёт наперекор всему происходящему…
А.Б. – Идея? В конечном итоге деньги не являются определяющем моментом в жизни. С возрастом ты понимаешь, что существует бездна других, более важных проблем. Каждый человек не зависимо от рода занятий, от социальной группы, имеет своё мнение относительно того общества, в котором он живёт. Но не каждый имеет возможность сказать об этом во весь голос. Ты догадываешься, что я скажу дальше?
К. – Ещё бы! Люди, занимающиеся рок-н-роллом, выходят на сцену, значит, такая возможность высказаться у них есть. И это более действенно, чем прогноз партийных работников. Стой, мастер… А о каком времени мы с тобой говорим?
А.Б. – О том, когда всё запрещалось. Стремление быть чистым и честным, найти людей, которые солидарны с тобой – отчасти ради этого уже стоит жить вообще. Ты можешь выйти на сцену и выразить своё «Я». И если у тебя при этом не отключен разум… Для меня – вот часть проблемы, которая называется «смыслом жизни». Когда люди приходят на концерт, а не на сцене появляются поп-звёзды, возникают иные флюиды… Как отличить рокера от попсовика? Наш басист Алек Грановский сказал: «Волновые люди – пластмассовые». Мне кажется, что восприятие попсовиками происходящего не соответствует тому, что есть на самом деле. Нормальный человек не может заниматься попсой всерьёз и считать такую музыку своей жизнью… Я редко смотрю телевизор, но одна передача меня всё-таки заинтересовала – о смысле жизни. Кто-то изрёк, что формулу смысла жизни вывести невозможно. Точно так же, как дать определение счастью. Но у одного моего знакомого есть определение: «счастье, это когда нет счастья». До меня не сразу дошло, что такое сочетание подходит к среднему человеку, живущему в нашем обществе.
К. – Об обществе потолкуем позже… Сначала о МАСТЕРЕ. Говорят, вы были в Бельгии?
А.Б. – О-о, Бельгия! Первое моё ощущение, когда мы там очутились: меня обманывали! Меня обманывали целых 32 года! Сначала я решил, что, как только вернусь, сразу расскажу всё-всё… Но уже через насколько дней понял, что никому нечего говорить я не буду. Я не мог бы точно передать свои чувства, и в умах моих слушателей прелести Бельгии сводились бы к тому, что там хорошие магазины и прилично платят музыкантам. Наверно. Там есть ощущение свободы, которое трудно выразить. Свобода перемещения в пространстве тела и души. Здесь, даже в условиях гласности, у меня постоянно ощущение, что я нахожусь в коридоре. Который никуда не ведёт. В Бельгии я никак не мог поверить в то, что всё происходит именно со мной. Я не знаю всех нюансов жизни бельгийцев. Конечно, у них полно своих трудностей, но по сравнению с нашими трудностями, их закавыки выглядят смехотворными… У нас не трудности, у нас катастрофа.
К. – Придётся назначить тебя директором всесоюзной паники по гражданским вопросам. А как там с музыкой?
А. Б. – В Бельгии металл не очень популярен, туда и Металлика приезжает и Айрон Мейден, собирают несколько концертов по 4 тысячи. На улицах я не видел металлистов в шипах и думал, что там вообще этого нет. Но когда нам устроили первый концерт в рамках брюссельского фестиваля местных групп, я понял, что заблуждался. Нам, как гостям, предоставили возможность закрыть фестиваль. Мы сыграли и понравились, и нам устроили ещё два концерта – один из них мы играли в пивном баре в Лёкерене. Лично я получил колоссальное удовольствие от того выступления. Сцены практически не было. Собралось человек 100-200, хотя помещение рассчитано на 50. Хозяин местного музыкального магазина Тони привёз нам запечатанные «Маршала». Мы их выставили, завели туда вокал… Сценка крохотная, теснотища, но атмосфера была воистину «трэшевая!». Мы поговорили с местными рок-фэнами. Они разительно отличаются от наших. В принципе все любят музыку, но 12-13 летних фанатов нет. Может, такая ситуация характерна только для Бельгии? После концерта в пивбаре было ещё одно выступление в г. Монс, в дискотеке. Огромный зал, в центре – огромная сцена, вокруг стойки, бар… Сначала включили «Калинку», что-то долго говорили по-французски, я улавливал только название группы. Мы знали, что после «Калинки» наша музыка будет для них большим сюрпризом. Надо было «мочить» по полному раскладу, что мы и сделали. Не могу сказать, чтобы мы повергли бельгийцев в шоковое состояние, но глаза у них стали квадратными. Вообще-то, по большому счёту, советские рокеры на Западе не нужны. Нами интересуются как хохломой. Люди от незнания верят тому, что кто-то говорит, съездив один раз в Италию или Испанию: «мы убрали всех»… Надо поставить себе целью «не убирать», а просто показать, что мы достойны лучшего отношения к себе как рок-музыканты, а не как матрёшки. Продолжение следует…